Екатерина Спиваковская: «Мне нужно было сделать так, чтобы в этом тупике был воздух, окна и свет, чтобы наша история не была горем и крестом, который придется нести всю жизнь»

Превратить тупик в пространство, наполненное воздухом, светом и солнцем, – в этом вся она – Екатерина Спиваковская. Встретились с журналистом, колумнистом и автором книги «Оливки с воском», которой в этом году исполнится целых (!) девять лет, чтобы поговорить о свободе от соцсетей, журналистике – без драйва и легкого хулиганства, любви и счастье – таком, которое не измеришь ни одним бассейном с копченой скумбрией.

«Стала замечать, что в соцсети люди выходят либо для того, чтобы обидеть других людей, либо для того, чтобы обидеться на кого-то»

В 2016 году у вас вышла книга «Оливки с воском», вы активно появлялись в медиапространстве, вели социальные сети. Сейчас вы удалили все страницы и оставили лишь небольшой блог. Почему?

Я вела соцсети и после 2016 года, но со временем поняла, что этим я создаю проблемы – для самой себя. Стала замечать, что в соцсети люди выходят либо для того, чтобы обидеть других людей, либо для того, чтобы обидеться на кого-то. Все заточено не на то, чтобы делиться мыслями, а на то, чтобы сцепиться друг с другом по какому-то ничтожному поводу.

Как-то я задала себе вопрос: «А могу ли я обойтись без этого?» И подсказала сама себе: «Конечно, могу!» К тому же уже активно развивался Telegram – и я переместилась туда. Мне понравилось, что в блоге можно отключить комментарии и даже совсем закрыться, сделав канал частным. Мой блог – скорее, записная книжка, в которой я могу фиксировать свои идеи и мысли, возникшие на ходу.

Я читала «Оливки с воском» несколько раз: неоднократно в 2016 году и буквально на днях. Удивилась, насколько некоторые главы оказались – не побоюсь этого слова – пророческими, особенно те – про интернет.

Не могу назвать себя пророком – все, о чем я писала в «Оливках с воском», было связано исключительно с моим личным восприятием интернета. Те, кто читал книгу, наверняка знают про мою  дочь Сашу – у нее некомпенсированный аутизм. Ей сейчас уже двадцать восемь лет. В начале 2000-х, когда и произошло мое первое знакомство с интернетом, я много переписывалась с другими людьми, рассказывала про свою дочку, делилась тем, как мы живем, иногда писала о том, как нас обижают и задевают случайные прохожие. Чаще всего комментарии были примерно одинаковыми: «Где ты берешь всех этих людей? Такого не может быть!» Со временем я поняла, что люди начали принимать ту реальность, которую они же и создали в интернете, за настоящую. Я не могла ничего с этим сделать: решила не сопротивляться и понаблюдать за тем, что будет дальше.

А дальше это разрослось в гипертрофированные формы, когда те же самые лайки стали определять – по мнению некоторых людей – их популярность в той или иной сфере. Но сейчас мы все знаем, что такое накрутить тысячу подписчиков – при этом вся популярность на самом деле будет похожа на мыльный пузырь.

Отказавшись от активного ведения социальных сетей, стало ли больше свободного времени?

Даже не знаю. Но точно могу сказать, что такой уход точно меня оздоровил. Мне просто стало спокойнее. Кажется, что ко мне вернулся громадный кусок когда-то утраченного здравого смысла.

Ведение блога – это некая попытка заменить свою работу как колумниста? Или я ошибаюсь?

Нет, я просто не могу не писать. Еще в детстве я писала много писем бабушкам и дедушкам – всегда с большим удовольствием. И эта потребность писать осталась со мной до сих пор: и я надеюсь, что у меня получится как можно дольше идти с ней по жизни. Этот навык тренирует и шлифует мозг, полирует мышление.

Я пишу даже не для того, чтобы это кто-то прочитал, а просто чтобы самой ощущать то самое счастье – видеть, осознавать, говорить, делиться. Часто что-то пишу и отдаю прочитать моему мужу – музыканту Жене Жевлакову. Он мой первый читатель, я его первый слушатель. Мы, конечно, с ним критикуем друг друга. И в этом тоже есть свое счастье!

«Важно, что вся эта тоска по чему-то ушедшему не выливается в старческое брюзжание «раньше деревья были зеленее, а трава – выше». Я просто с удовольствием вспоминаю те времена»

В 2016 году, когда вышла книга, вы работали в издании «Парк Гагарина». Что было после того, как оно закрылось?

«Парк Гагарина» действительно закрылся в 2021 году – я писала туда до последнего. После – Сергей Османович Курт-Аджиев предложил мне вести эфиры на радио «Эхо Москвы» – и это был значимый «кусок» моей профессиональной жизни. Курт-Аджиев всегда относился ко мне с большим уважением, предоставлял полную свободу несмотря на то, что знал мою склонность к некоторому журналистскому хулиганству. Но тем не менее он разрешал мне приглашать в эфир абсолютно всех, кто мне нравился.

Помню, что я смотрела выпуск с Кириллом Флегинским – основателем галереи «Олег». Как вы на него вышли?

Я знакома с его папой: знала, что Кирилл рос в семье музыкантов, учился играть на нескольких инструментах. Помню, что он принес с собой на эфир с огромным количеством оркестровых инструментов! И это была одна из самых ярких передач. Надеюсь, что мы сможем с ним еще раз выйти в эфир.

Были ли вы в галерее, которую открыл Кирилл?

Нет, я, к сожалению, там не была, а вот мой муж Женя – неоднократно. Атмосферное место, отдаленное от центра города. Я одобряю продвижение искусства от центра к периферии, потому что и сама являюсь дитем спального района.

История с «Эхом» тоже завершилась –  а дальше?

«Эхо Москвы» закрылось, а после были эфиры на «Комсомольской правде» в роли гостя, хотя несколько раз я все-таки замещала ведущего. Не скажу ничего нового: прямые эфиры – это зависимость. Ты можешь сколько угодно говорить, что больше туда не пойдешь, но когда ты надеваешь наушники и проводишь час в разговоре в режиме реального времени, то получаешь невероятное удовольствие.

Начиная с 2022-го я писала в «Свежую газету». А в этом году так и не начала – не знаю, начну ли.

Почему?

Искренне не хочу никого обижать, но я не вижу ни в одном издании того драйва, который так нужен журналистике, а мне без этого трудно. Я умела закрывать глаза на многое, но со временем поняла, что больше этого не хочу.

Есть ли издания, по которым вы скучаете?

Действительно скучаю по «Парку Гагарина» – у нас был хороший сайт. Из далеких времен я немного скучаю по «Самарской газете», когда ее возглавлял Роман Хахалин, и еще по радио «Ностальжи», где мы работали с Валерой Бондаренко.

Важно, что вся эта тоска по чему-то ушедшему не выливается в старческое брюзжание «раньше деревья были зеленее, а трава – выше». Я просто с удовольствием вспоминаю те времена.

А чего сейчас не хватает самарской журналистике для того, чтобы снова стать хулиганской и живой?

Думаю, что кто-то утратил тот самый драйв, о котором я говорила, в силу того, что невозможно постоянно оказывать сопротивление обстоятельствам. Рано
или поздно ты устанешь.

Еще в самом начале пандемии я стала внимательно читать самарскую прессу, чтобы быть в курсе всего, что происходит вокруг. И это было по-настоящему страшно: у меня сложилось впечатление, что журналисты относятся к русскому языку как к иностранному. Куда исчез стиль? Куда исчезла неординарность? И куда исчезло простое владение русским языком как родным, с которым можно обращаться бережно, тепло, как с близким человеком, и в то же время – немного дерзко?

«Женя оказался невероятным человеком: он принял меня и Сашку так, как будто мы всегда были в его жизни»

Как выстроен ваш день?

Все свободное время занимает моя дочка – я помогаю ей с самого утра и до вечера. Можно сказать, что я обычная домохозяйка: уделяю время семье, дому и трем котам.

Верно ли я помню, что Саша не разговаривает?

Она начинала разговаривать в детстве, но после у нее внезапно стала распадаться речь, а некоторые другие навыки – просто исчезать. Дочке поставили аутизм. Специалисты исследовали и изучали нашу ситуацию, мы много занимались, но, к сожалению, вернуть речь так и не удалось.

Саша любит читать: у нее хороший пассивный словарь. Мы не унываем: одно из моих везучих свойств – умение принимать свою участь и не хотеть другой. Еще в самом начале пути я поняла, что должна обустроить тупик, в котором я оказалась из-за дочкиной болезни, так, чтобы вся семья была счастлива. Мне нужно было сделать так, чтобы в этом тупике был воздух, окна и свет, чтобы наша история не была горем и крестом, который придется нести всю жизнь.

Были ли люди, которые помогли принять диагноз? И те, кто помогают вам сейчас?

Сначала это были мои родители и брат, которых сейчас, к сожалению, уже нет в живых. Сейчас у меня есть Женя – и его появление в моей жизни можно было бы сравнить с чудом. Мы много лет ходили по одной улице, жили по соседству, работали вместе на радио, но тогда у каждого были своя жизнь и своя любовь. А потом судьба свела нас вместе. Женя оказался невероятным человеком: он принял меня и Сашку так, как будто мы всегда были в его жизни.

Чем вы любите заниматься с Сашей?

Мы просыпаемся, завтракаем и много читаем. Не знаю, определились ли ее литературные предпочтения благодаря моим вкусами или нет, но она, как и я, любит «Сказки Матушки Гусыни» в переводе Маршака, «Алису в стране чудес», «Стихи для Кристофера Робина» и «Вересковый мед». После чтения, если Саша себя хорошо чувствует, мы собираемся на прогулку. И гуляем мы много – очень много – километров по пятнадцать за день. Вернувшись, вместе готовим обед: Саша листает книжки, а я полностью погружаюсь в одно из своих любимых занятий – кулинарию. Еще мы смотрим телевизор – обожаем передачи про животных и окружающий мир. Встречаем Женю, вместе ужинаем и укладываем Сашу спать. Такой примерно день, самый обычный.

Что вы любите готовить?

Все самое лучшее – оно из моего бакинского прошлого, все, чему я научилась от мамы и обеих бабушек. Я очень люблю делать разные тортики, в том числе лимонные и медовые. Никогда не отказываюсь от экспериментов, например, могу испечь коржи от одного торта и добавить к ним крем совершенно из другого рецепта.

Мое коронное блюдо? Может быть, азербайджанский плов – тот самый, где много сухофруктов, томленных в масле. Люблю делать хачапури, лобио, долму, фаршированные перцы… В общем, можно сделать отдельное интервью на эту тему!

Полгода назад вышел эфир на канале «Комсомольской правды» с вашим участием: там вы советовали три книги, которые обязательно стоит прочитать, – «Скрипка Ротшильда» Чехова, «Гиперболоид инженера Гарина» Толстого и «Оливер Твист» Диккенса. Случились ли новые открытия за эти месяцы?

Я очень-очень давно читаю журнал «Иностранная литература», и он для меня – источник всего нового. И вот в этом году я познакомилась с творчеством английского писателя Ричарда Хьюза. Рекомендую всем «Крепкий ветер на Ямайке» – повесть, которая почему-то характеризуется как детская, но в действительности она совершенно прекрасно читается и взрослыми глазами.

По вашему блогу заметно, что вы часто путешествуете по Самарской области. Какие маршруты – ваши любимые?

Это все Женя – он главный путешественник в семье! Началось все с Лысой горы: пару раз мы ездили туда просто погулять, я писала о наших походах в социальных сетях. В итоге получилось так, что теперь на Лысую гору невозможно пробиться. В шутку подозреваю, что я сыграла зловещую роль в популяризации этого места.

Наш второй маршрут – лес в окрестностях поселка Березовая Грива по пути на Курумоч. Это прекрасное грибное место рядом с небольшой речушкой и живописным мостиком. Третий вариант для путешествий – одна из любимых гор области – Барсук. Еще мы были неоднократно и на Молодецком кургане, в свое время ездили на Стрельную и, кажется, успели сделать это до того, как гора чрезмерно «окультурилась».

Мне очень запомнилось наше путешествие в урочище Каменная Чаша: выбрали необычный маршрут – спускаться пришлось практически по отвесной горе. Я благоразумно решила оставить Женю и Сашу на вершине, а сама полезла вниз. И это было незабываемо! А в другой раз мы пошли в Каменную Чашу уже обычным маршрутом через Ширяевский овраг, но заранее не посмотрели на термометр, столбик которого приближался к отметке в сорок градусов. Романтическое и смелое выдалось путешествие – в рюкзаке с собой у нас было всего пол-литра воды.

Есть ли места в Самаре, которые, как вам кажется, переоценены с туристической точки зрения?

Я немного ревную свою часть города к исторической. В то время, когда все акценты смещены к центру, невольно начинаешь думать: «Может быть, это и все, что у нас есть?» Но ведь это не так! В городе есть множество других – не менее прекрасных районов: например, та же Безымянка, по которой водят целые экскурсии!

«Для полного счастья мне не хватает бассейна с копченой скумбрией. Очень ее люблю»

В 2016 году Собака.ru уже проводила с вами блиц. Прошло почти десять лет, и я хотела бы задать вам несколько тех же вопросов и посмотреть, как изменятся – или нет – ответы на них. Первый – вопрос-продолжение: «Всем советую…»
(Всем советую никогда не распрямлять кудри, если они у вас есть)

Всем советую... Я так крепко задумалась, что это уже и не блиц вовсе. Пусть будет: всем советую не пестовать свои обиды.

Думаю, что сейчас точно совпадет! «Лучшее место на земле – это…»
(Баку)

Баку, Баку и еще раз Баку!

«Я люблю Самару за…»
(За вид из моего окна. И не люблю этот город за уныние)

Я люблю Самару за ее ироничность.

И завершающий вопрос: чего вам не хватает для полного счастья?

Для полного счастья мне не хватает бассейна с копченой скумбрией. Очень ее люблю. А если всерьез, для полного счастья мне всего хватает.

Текст: Ксения Возгорькова